В последние дни в Николаеве вновь наметился интерес к «поговорить» на больную для нашего города тему судостроения. Этот всплеск можно объяснить как внезапно наступившей весной, так и выборами в местные советы, которые ждут нас в нынешнем году. Бывшие управленцы заводов, представители власти, депутаты, журналисты, общественные активисты и городские сумасшедшие всех мастей с треском ломают виртуальные и телевизионные копья в непрекращающемся споре на тему «так пациент жив или мёртв?». Оптимисты твердят что жив, пессимисты бурчат что мёртв, самые хитрые с умным видом изрекают: «чтоб да, так нет». Малая родина трёх умерших гигантов судостроения уже четверть века грустно наблюдает за угасанием отрасли, не понимая, каким образом можно изменить сложившуюся печальную ситуацию, и реально ли это сделать в принципе.
Прогнозы дело неблагодарное, а вот анализ исторических фактов – как раз наоборот. Давайте же мы, вместо того чтобы строить воздушные замки на колючем речном песке, окунёмся в прошлое николаевского судостроения. Быть может, знание секретов минувшего поможет нам хладнокровно принять печальную реальность будущего.
Передо мной лежит докладная записка правления новосозданного Общества Николаевских заводов и верфей, написанная не позднее 17 июля 1911 года. В этом документе правление Общества обращается к Совету министров Российской империи с ходатайством о заказах на строительство судов, предлагая производственные мощности самого крупного русского частного судостроительного и механического завода в Николаеве. Рекламируя свои верфи, правление опирается на беспристрастное мнение, изложенное в капитальном труде инженера Дмитриева «Судостроительные заводы и судостроение в России и заграницей», изданном в Санкт-Петербурге двумя годами ранее.
Главный инженер Адмиралтейского завода Николай Иванович Дмитриев в этой книге сделал настолько скрупулёзный анализ предприятий судостроительной отрасли, что издание на долгие годы стало настольной книгой всех владельцев и директоров заводов. На книгу ссылались как на неоспоримый источник истины. Выход монографии резко изменил жизнь автора, которого в 1911 году пригласили в Николаев на высокую должность директора-распорядителя завода «Руссуд», созданного на территории закрытого Адмиралтейства (ныне завод им. 61 Коммунара). А в 1915 году Николай Дмитриев возглавил трест «Наваль-Руссуд», объединивший два крупных судостроительных завода империи.
Испрашивая новых заказов у российской казны, правление Общества Николаевских заводов и верфей обильно цитирует мнение Дмитриева о приобретённых ими производственных мощностях: «Николаевские судостроительные, механические и литейные заводы явились для России первым примером постройки громаднейшего и разностороннего предприятия. Совокупность всего предприятия Николаевских заводов состоит из следующих, как бы совершенно самостоятельных, меньших заводов: 1) судостроительная верфь, 2) мостостроительный и котельный заводы, 3) кузница для тяжелых и легких поковок, 4) чугуно- и меднолитейный завод, 5) сталелитейный завод, 6) машиностроительный завод для постройки турбин и поршневых машин, до наибольших размеров включительно, 7) вагоностроительный завод».
Авторы книги (а кроме Дмитриева над манускриптом работал также Владимир Колпычев) пишут о современном оснащении производства и о том, что заводу не хватает только одного – заказов. Они отмечают, что при количестве рабочих в две с половиной тысячи человек, завод может строить одновременно четыре больших или восемь средних и малых судов. Но отсутствие военных заказов не даёт ему возможности работать в полную мощность. Делая анализ собранных по стране и за рубежом данных, Дмитриев и Колпычев пишут: «Завод как судо- и машиностроительный стоит значительно выше других русских частных заводов».
Но до сих пор (1909 год) заводу так и не удалось получить ни одного большого заказа, как например строительство броненосца со всем его снабжением и оборудованием. Специалисты Николаева довольствовались лишь постройкой главных механизмов судов и башенных устройств больших кораблей. Специалисты, принимающие изделия Николаевских заводов на крейсере «Кагул» и броненосце «Потёмкин», отмечали превосходное качество работ, не уступающее работе старейших заводов России.
«Насколько правильно поступил завод, устраивая не один только судостроительный отдел, но и ряд других, связанных с ним, по общему машиностроению, видно из того, что за последнее время (6‑8 лет) завод получил и исполнил ряд разнообразнейших казенных и частных заказов на мосты, котлы, машины, крупное стальное и чугунное литье и т. п.; оборот по этим заказам значительно превзошел тот, который был получен судостроительным отделом». При всём этом дальнейшее процветание завода напрямую связывалось с получением больших (читай – «военных») судостроительных заказов. Отмечалось, что количество рабочих может быть свободно доведено до восьми тысяч при счастливом возникновении производственной необходимости.
Уже после посещения Дмитриевым Николаевских верфей, в состав частного производственного предприятия вошёл ещё один довольно крупный завод – Черноморский механический и артиллерийский, находившийся по соседству. К моменту создания нового Общества Николаевских заводов и верфей, промышленный гигант был вполне организован, обладал современным оборудованием, пользовался сильнейшим финансовым и техническим содействием, а также имел во главе лиц «как с разносторонним опытом в промышленных делах, так и со специальными познаниями по судостроению». В конце докладной записки комитет правления Общества в составе А.Путилова, Н.Авдакова, Л.Гибера, И.Каннегисера и Н.Летуновского надеется на то, что Совет министров окажет доверие и «призовёт к исполнению важной задачи сооружения броненосцев и других боевых судов, которые так необходимы Черноморскому флоту, к исполнению той задачи, к которой завод долго готовился и каковую без подготовки, при всём желании, никто другой быстро выполнить не сумеет».
К прошению был приложен и перечень заказов по военному судостроению, исполненных Николаевскими судостроительными, механическими и литейными заводами с 1900 года до момента приобретения новым Обществом мощностей, ранее принадлежавших бельгийскому акционерному обществу с правлением в Брюсселе (основано в 1895 году). Среди судов с механизмами в полном сборе были указаны минные крейсеры: «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Задаренный», «Капитан Сакен»; эсминцы: «Заветный», «Лейтенант Пущин», «Зоркий», «Звонкий», «Задорный»; минные и десантные катера. Завод подготовил механизмы и котлы для броненосцев «Св.Пантелеймон», «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Синоп», «Чесма», крейсера «Память Меркурия», башенные установки и поршневые машины для военного судостроения.
Построенный Российской империей с единственной целью – военное судостроение – Николаев после многих лет упадка переживал небывалый подъём. Мир катился к началу мировой войны. Николаевские стапеля скоро загружались военными заказами: был заложен линкор «Императрица Мария», строились эсминцы и минные заградители. Россия вновь планировала покорять берега Чёрного и Средиземного морей.
Прочитав докладную записку столетней давности, я нашёл для себя однозначный ответ на вопрос «кто или что может серьёзным образом сегодня повлиять на возрождение судостроения в городе». А вы?
Оригинал статьи в газете «Вечерний Николаев»