Мы часто жалуемся на то, что – и на местном, и на национальном уровне – власть и граждане не находят консенсуса по стратегическим вопросам. Кроме того непонятно кто за что отвечает внутри самой власти и отвечает ли вообще. В конечном итоге, ответственного за ухудшение ситуации фактически определить невозможно. Президент, кабинет министров, городской голова, губернатор, советы всех уровней, силовики – кто из них?

На ум приходят известные со школьной скамьи тексты Ивана Андреевича Крылова. Но мы даже не можем себе представить, как сложно приходилось нашим землякам сто лет назад. Только представьте, что зимой 1918-19 гг. власть в Николаеве принадлежала одновременно (!) городской Думе, комиссару от Директории, войскам Антанты, командованию немецкой группы войск, Совету украинских объединённых организаций и Николаевскому Совету рабочих депутатов. Неумение и нежелание договариваться, по сути, и открыло дверь красному террору.

В декабре 1918 года гетман Скоропадский отрёкся от власти, и Совет Министров передал власть Директории. Атаманом войск молодой украинской республики стал Симон Васильевич Петлюра, политический противник гетмана и его политики федерализации с «братской» Россией. По всей Украине прокатилась очередная волна перемен, но в Николаеве это происходило по-особенному. Архивы сохранили документальные свидетельства происходивших событий.

11 декабря 1918 года в Николаеве был заключён договор между германскими войсками и республиканцами. Германский губернатор объявил, что «представители германского правительства оставили город Николаев. Их заменяют приверженцы партии Петлюры согласно дальнейшему распоряжению атамана Григорьева. Смена правительственной власти должна быть проведена без всякого нарушения общественного порядка». Этим распоряжением был воспрещён своевольный захват освободившихся правительственных мест, учреждений и зданий до вступления григорьевцев. Не допускалось проведение демонстраций, сборищ. Начиная с 10 часов вечера и до 6 утра гражданскому населению запрещалось выходить на улицу без разрешения комендатуры. Охрану спокойствия и порядка в городе брало на себя германское губернаторство. Генерал-майор и губернатор Николаева Фон Гильгаузен писал: «Я ожидаю, что и в будущем, а особенно во время новой правительственной власти в Николаеве, общественный порядок и спокойствие не будут нарушены».

В договоре отдельно указывалось на недопустимость преследования должностных лиц, представителей и сторонников старого правительства. Офицеры и нижние чины германской армии также освобождались от ответственности. Гарантировалась неприкосновенность частной собственности и беспрепятственная отправка германских войск на родину. Английский десант морских частей переходил в подчинение германскому губернатору. В эти же дни николаевский Совет рабочих депутатов посетил крейсер «союзников». Английское командование гарантировало нейтралитет своих войск. Только в случае если петлюровцам не удастся взять управление городом в свои руки, англичане должны были бы вмешаться в ситуацию. Вслед за рабочими иностранный корабль посетила и делегация городской Думы. Англичане обещали признать полномочия Думы сразу же вслед за Григорьевым, но никак не раньше.

Несколькими днями раньше делегация немецких войск выезжала в Ново-Полтавку для встречи с петлюровским отрядом, двигающимся в Николаев. Атаман Григорьев заявил, что его войско представляет отдельную часть, не находящуюся в непосредственном подчинении Петлюры. Это окончательно дезориентировало щепетильных германцев, которые попытались воспрепятствовать продвижению отряда на юг до выяснения всех обстоятельств. К этому времени в Николаев со стороны Одессы прибыли эшелоны австрийских сербов для поддержки германских военных. Состоялось ещё одно совещание представителей английского, французского, русского и германского командований, на котором обсуждался текущий момент. Командование всеми частями в Николаеве перекочевало в руки английского командования.

Тут в дело вмешался национально ориентированный «Совет украинских объединённых организаций», который неожиданно объявил, что до прихода республиканских войск вся власть находится в их руках. Они вошли в контакт с англо-французским союзным командованием, на которого была возложена охрана общественного порядка в городе. Городское демократическое управление в лице чиновников и клерков было полностью деморализовано. Служащие несколько дней не приступали к работе вовсе. Они собирались в финансовом зале управы в ожидании решения, которое неизвестно откуда должно было поступить. Иностранные подданные спешно покидали город, вывозя свои пожитки на корабли союзных войск. Григорьев прислал жёсткий ультиматум в Николаев и предупредил городскую буржуазию, что если они попытаются при помощи иностранных штыков оказать сопротивление, «озлоблённый народ начнёт партизанскую войну. Мы – не большевики, но вы доведёте нас до состояния более крайнего большевизма». 12 декабря власть перешла в руки Украинской Директории, которая сделала первые попытки наладить городской быт.

За сухими строками отчётов журнала заседания Николаевской городской управы проступают особенности николаевского политического дискурса (если применить этот термин в качестве характеристики особого настроя и идеологических ориентаций громады, проявившихся в контексте событий). 25 января 1919 года после вопросов выделения угля-антрацита на нужды городской больницы, немецкого командования и электрической станции завода «Наваль», снабжающей энергией Николаев, городской голова В.П.Костенко сделал важный политический доклад.

Городской предводитель в присутствии членов управы Мандельштама, Кузнецова, Браславского, Силина, Ряппо и других, сказал об организации власти в Николаеве. «По-видимому, демократические слои населения теперь уже не подкапываются под Городскую Думу. Если и заметны попытки дискредитирования Думы, то они идут со стороны буржуазных кругов. По последним газетным сведениям можно предполагать, что Союзные державы уже не предполагают предпринимать поход против Советской России. Добровольцы, по-видимому, не придут в Николаев, и не буду покушаться на политические свободы граждан». Городской голова отметил, что административная власть в своём нынешнем виде не может удовлетворять демократическим принципам и прежде всего принципу народовластия. Поэтому голова считает необходимым передать всю власть в городе Самоуправлению. При этом он отмечает отдельно, что комиссар С.П.Юрицин (Директория), хотя и является избранником общественных организаций, однако «связь его с Самоуправлением далеко не полная». Выясняется, что не все лица из окружения комиссара настроены по-настоящему демократически и даже пытаются направлять городские дела в ненадлежащую сторону.

Юрицину удалось установить вполне нормальные рабочие взаимоотношения с английским и немецким командованиями. Однако отсутствие у комиссара полноты власти лишает его возможности вести твёрдую и неуклонную борьбу с налётчиками и нарушителями обязательных городских постановлений. В случае падения Директории комиссар сразу же покинет Николаев, и город опять останется без твёрдой власти. Во избежание этого было сделано предложение об учреждении революционного суда, который быстро решал бы дела уголовного характера. По этому вопросу Дума постановила признать «необходимым в случае политического переворота в Киеве сосредоточение в руках Самоуправления всей полноты власти в Николаеве, а до того времени предложить Комиссару действовать в полном контакте с Городским общественным Самоуправлением».

На следующий день в здании Думы состоялось «соединённое заседание Городской Управы с представителями биржевого Комитета, купеческого Общества, Союза заводчиков и промышленников и торгово-промышленного Союза». Костенко ознакомил собравшихся с финансовым состоянием города. Говоря о положении в экономике Николаева, городской голова предположил, что годовой торговый оборот составляет, по меньшей мере, сто миллионов рублей. При этом он выразил огромное сожаление, что кассе общины не перепало ничего от  этой немалой суммы. Для увеличения городских доходов предпринималось серьёзное повышение аренды городских мест для торговли и лавок на базарах, переоценка недвижимого имущества для установления адекватной оценки зданий и сооружений сообразно новым покупным ценам.

Однако кроме обычных расходов на текущие нужды городского общественного самоуправления, исключительные обстоятельства (революционные события, мировая война, безработица и т.п.) требовали исключительных трат. Так только одна борьба с эпидемией «съедала» более трёхсот тысяч рублей в месяц. Содержание бесплатных столовых на две тысячи едоков требовало до ста тысяч рублей в месяц. «А самым главным расходом и притом неотложно обязательным не только для общественного Самоуправления, но и для всех имущих граждан является расход на организацию общественных работ для массы проживающих в городе безработных, число которых не менее десяти тысяч человек». Общая сумма необходимых на непредвиденные расходы средств достигала пятнадцати миллионов рублей. И эту сумму необходимо было собрать городу в самый короткий срок, так как нужды безработных горожан и членов их семей достигли максимальных пределов. Люди продавали личные вещи, дабы не умереть с голоду вместе с детьми и стариками.

Городской голова предложил крайне непростой и непопулярный «ход». На обсуждение вынесли вопрос изменения налогообложения с подоходного на поимущественный. Предлагалось обложить налогом лиц, общее имущество и накопления которых составляют свыше ста тысяч рублей. «Создавшееся в общемировом масштабе положение промышленности при полной разрухе в добыче и транспорте угля и всевозможных материалов, восстановление в ближайшем будущем деятельности крупных заводов в Николаеве представляется совершенно невозможным». Городской голова попросил представителей торгово-промышленных фирм обсудить в своём кругу создавшееся тяжелое положение и возможно скорее дать ответ, как они могли бы организовать сбор необходимых средств.

Председатель Союза заводчиков и промышленников Н.Е.Когон заявил, что члены союза не уполномочивали делать какие-либо заявления от их имени. Персонально каждый из владельцев заводов и фабрик видит и чувствует, что создавшееся положение остро требует определённых и быстрых решений. Но господин Когон считает необходимым также не умолчать о том, что в представляемых им кругах господствует чувство недоверия к действиям власти и что привлечение к общественным работам местных капиталистов дело невозможное. Прилив средств в местные банки за последний год он объясняет притоком богатых беженцев из других регионов Украины или России.  Купеческий староста Т.А.Баздырев скромно заявил, что всё вышеизложенное представит на обсуждение местного купеческого общества и позднее доложит о принятом решение, ежели таковое последует. По итогам заседаний верх взяли хуторские лозунги: «каждый сам за себя» и «моя хата с краю».

Последствиями этой «дальновидной» политики и стал тот факт, что николаевские маргиналы получили на выборах в Совете подавляющее большинство голосов (62 из 85), а 14 марта 1919 года над Николаевом взвилось красное знамя большевизма.

Спасибо государственному архиву Николаевской области (директор Левченко Л.Л.) за открытость и доступность.

Оригинал статьи в газете «Вечерний Николаев»