Эту гибкую артельную пластинку я купил несколько лет назад на «блошином рынке» в районе старого депо. Разбитый тротуар вдоль трамвайных путей по улице Будённого (она же Сенная, она же Селянская) служит старьёвщикам бесплатным прилавком. Среди битой посуды, краденых телефонов и застиранных тряпок зоркий глаз коллекционера всегда найдёт настоящую жемчужину.
Я спросил беззубую старуху в страшном берете, сидевшую на пеньке возле своего скарба:
— Сколько стоит?
— Два.
Я присел к звуковому письму, неторопливо разглядывая знакомый пейзаж. Лоточница восприняла моё молчание как желание жёстко поторговаться.
— Меньше не будет, — прошамкала она.– За рубль есть кому взять.
— А можно за три? – пошутил я и протянул пятёрку.
Старуха медленно отсчитала четыре гривни и протянула мне.
— Это моя пластинка, — неожиданно сказала она, когда я аккуратно упаковывал пластинку в сумку.
— Уже нет, — отшутился я.
— Это я её читала. Лет пятьдесят назад. Я остановился и внимательно посмотрел на обладательницу страшного берета.
— А что там?
— Письмо мужу. Его в тюрягу забрали. Он с товарищами с завода инструменты крал. Я ему писала. А потом не отправила почему-то. А потом его там и убили.
Пластинка долго лежала у меня в шкафу среди сотен других фотографий, пока мне в руки не попался проигрыватель. Пластинка закружилась, я опустил иголку на самый край письма. Из динамика зашуршало. Затем послышался молодой женский голос.
«Коля, это я. Пишу тебе из нашего родного города. Я тебя не забываю. И мать твоя передаёт тоже привет. Коля, тут было в ателье много разных пластинок, но я выбрала эту. Тебя уже… ты уже уехал, когда открыли этот мост. Посмотри, как стало красиво. А тот деревянный, на котором мы с тобой бычков ловили, уже разобрали. Ну и ладно. Старый он был всё равно. Бычков с этого поймать, конечно, тяжело. Высоко сильно. Да и страшно вниз смотреть. Я стих специально нашла про новый мост. В газете заводской напечатали. Сейчас… (слышно шуршание). Вот тут на первой странице… Трудящиеся города досрочно завершили семилетний план промышленного производства. Выпуск валовой продукции вырос на семьдесят пять процентов (говорившая сделала неправильное ударение на первое «о» и получилось прОцентов). А ты, Коля… Ну, это ладно. Вот стих, нашла. «Варваровский мост» называется. Я читать не мастерица. Ну, слушай, эту газету тебе, небось, там не принесут.
Варваровский мост,
Бомбёжка, переправа.
Сверлит вопрос мой мозг:
А где же сама Варвара?
Коля, ты Варьку-то помнишь? Маляршу. Её бригада недавно отличилась, им звание коммунистической дали, а бригадиру ихнему, Хильку, Героя Соцтруда. За «Академика…» — забыла фамилию-то, Капинович, Карпович… Обещали ей разряд поднять и зарплату. Стих дальше слушай.
Зачем мосту дано
Название такое?
А мать глядит в окно
С великою тоскою.
А может быть она
Та самая Варвара?
Когда была война,
Здесь мстила, воевала.
Да нет, шумит в ответ
Волна, как будто эхо,
С тех довоенных лет
Название вот это.
Знаешь, у нас тут это, юбилей был же. У вас тоже, наверное. Двадцать лет как фрицев победили. Концерт давали большой. Маниловский наш рабочий оркестр песни играл, поэмы пели. Хор был целый. Сказали, что тот самый Шостакович из Москвы эти песни написал для нашего города в подарок. А тогда чуть позже и мост открыли. Рядом с ним здание новое построили педагогического института, туда на математику Лизка поступила Файнштейн. Сонина дочка, которые в подвале рядом с нами на Московской жили. Не помнишь? А Муська, сестра её, мальчика родила в самый тот день, когда первый человек в космос полетел. В честь Гагарина и назвали пацана. Давай уже дальше читать буду.
Как ведает молва,
Здесь выплакала слёзы
Варварушка – вдова
Пропавшего матроса.
Что плавал по морям,
По рекам-океанам,
Да и по кабакам
Всё больше иностранным.
Судьбу ловил, страдал,
Искал в портах товару.
Про дом лишь вспоминал,
Да про жену Варвару.
Так ведает молва
Базарного народа…
Коля, ты хоть меня вспоминаешь? Сколько тебе ещё там быть, Коля? Может, отпустят досрочно? Ты хоть веди себя хорошо. Возвращайся. Возьмут тебя в команду футбольную опять. Гришка усатый теперь на стадионе большом играет. Зарплату в цеху получает, да не видим его вовсе. Ты же и стадиона не знаешь нового. Одно удовольствие туда ходить. Беляши продают, лимонад в бутылках. А церкву помнишь, где мы с тобой венчаться хотели, да поп нас напугал парткомом? И чего испужались, не партийные же ни ты, ни я. Так церкву ту взорвали. Ночью. Обещают на том месте троллейбус пустить. К стадиону. В общем, живём мы хорошо. Чего я тебе желаю, и увидеть хочу. Это… Мастер говорит, времени уже нет на пластинке, стихотворение я тебе в посылку положу вместе с этим письмом. Сам дочитаешь с газеты. Лети, письмо, с приветом, вернись с ответом. Вечно твоя Рая».
Дальше — шум. Письмо кончилось. Я разыскал в Интернете автора стихотворения. Им оказался наш земляк Анатолий Поперечный. Я хочу пойти и рассказать старухе про поэта и про то, что он недавно умер. Не могу только вспомнить, где же она стояла.
Необходимые пояснения: новый Варваровский мост открыли летом 1964 года; Хилько Ф.В. - Герой Социалистического Труда, бригадир слесарей-монтажников ЧСЗ; научно-поисковое судно «Академик Книпович»; оркестр народных инструментов под управлением Г.Ф.Манилова.
Оригинал статьи в газете «Вечерний Николаев»