«Николаевское собрание. Мужской билет №7 для входа на членский Костюмированный Бал. 22 января 1900 г. Цена билета…1р. 90 к. Благотворительный сбор…10 к. Итого… 2 р. – к. Билет без марки недействителен».
В одном из залов Первого виртуального музея Николаева на почётном месте хранится маленькая картонка розового цвета с еле видимой круглой печатью «Городовое собрание». Часть пригласительного билета отделена по линии отрыва вместе с половинкой благотворительной марки. На оборотной стороне возле текста «По рекомендации члена Собрания» чернильный автограф рекомендателя. Можно предположить, что это росчерк пера николаевского купца Ефима Аристовича Берга. Берг был почётным гражданином города, гласным Думы и старейшиной городового Собрания. Это в его двухэтажном многокомнатном доме расположился в 1913 году новорожденный Николаевский учительский институт. Кому был вручён этот билет, сегодня уже узнать не представляется возможным. Одно ясно: человек это был влиятельный (судя по тому, что получил приглашение в числе первых), мероприятие всё-таки посетил (корешок пригласительного оторван), балом остался доволен, раз сохранил билет, дошедший до наших дней.
Известно точно, что время это (на рубеже позапрошлого и прошлого веков) 
для города Николаева было счастливым и богатым. Открывались судостроительные, механические, иные заводы и фабрики, круглосуточно шла перевалка зерна в николаевских портах. По объёму морской торговли Николаев занимал третье место в империи, а по экспорту зерновых – исключительное первое. Город наполнялся иностранными инвестициями, строились заводы с бельгийским и французским капиталом, население города впервые перевалило за сотню тысяч человек, страны Европы и Северной Америки содержали в Николаеве свои консульства. Немудрено, что обеспеченные горожане активно искали развлечений и мест, в которых можно было бы потратить заработанные деньги, блеснуть драгоценностями, завести полезные знакомства. В город пришла мода на благотворительные мероприятия (концерты, спектакли, народные гулянья и прочее) чистый сбор от которых полностью или частично поступал на нужды волонтёрских организаций того времени, представлявших религиозные, творческие или профессиональные группы граждан. И эти общества соревновались друг с другом, испрашивая у городской власти разрешений на проведение того или иного мероприятия к празднику или юбилейной дате.
Городские газеты, воспоминания горожан и небольшая доля авторской фантазии позволяют нам достаточно точно реконструировать подобное мероприятие. Взять к примеру этот же костюмированный бал, устраиваемый ежегодно Николаевским городовым собранием. Итак, январь 190… года. Ещё вчера шёл липкий мокрый снег, но сегодня северный протяжный ветер утих. Резко похолодало, грязь на улицах замёрзла, лужи превратились в стеклянные коричневые островки. По тёмным улицам Николаева бородатые извозчики свозят к залу Собрания замёрзший городской бомонд. Среди прибывших офицеры, чиновники, купцы, инженеры, доктора и даже один корреспондент газеты «Южанин», скрывающийся от негодующих читателей под псевдонимом Гр.Калиостро. Прекрасных дам и юных девиц также немалое количество. Давайте же посмотрим на это элитарное мероприятие глазами местного щелкопёра.
В распоряжении массы публики в тот вечер были переданы все залы Собрания. Всё, кроме танцевального зала и двух гостиных (в одной были установлены ломберные столы для игры в вист, а в другой устроен литературный салон) было превращено в одну громадную столовую. Любители карточных игр, коих оказалось великое множество, также оккупировали и помещение библиотеки, заставив его хлипкими зелёными столиками. Музыку приготовились исполнять два оркестра: духовой, расположившийся на хорах танцевального зала, и бальный – усевшийся в конце помещения со стороны Соборной улицы. Все гости были разочарованы откровенной бедностью оформления. Против обыкновенного, помещения не были декорированы ни гирляндами из цветов, зелени и лент, ни флагами, ни лампионами (бумажными фонарями, служащими и освещением и иллюминацией одновременно).
Также, к сожалению, не было достаточного количества карнавальных костюмов. А те, что присутствовали, не отличались ни изяществом, ни оригинальностью, ни «идейностью». Особенно это относилось к дамским нарядам. Внимание публики остановилось лишь на одном из них – «Клоунша». Это был весьма красивый и ценный шёлковый костюм с художественными изображениями разных цирковых атрибутов. Миниатюрная грациозная носительница его, представившая 303 проголосовавших за неё контрамарки, получила из рук высокого жюри первый приз – жемчужное ожерелье с бриллиантами. Второй дамский приз достался костюму «По теории Дарвина». Он изображал полудаму-полуобезьяну и, впрочем, очень мало оправдывал своё название, так как корона, которая должна была изобразить обезьяну, более напоминала кошку, что вводило окружающих в глубокое заблуждение. 250 контрамарок-голосов позволило «даме-обезьяне-кошке» получить изящную брошку из драгоценных каменьев.
Остальные дамские костюмы были настолько бедны, что третий приз – золотая цепочка с медальоном – был получен за 49 контрамарок особой, изобразившей себя в роли Юдифь. Однако костюм сей страдал большою невыразительностью. Героиня канонической книги не имела при себе ни меча, ни даже отсечённой головы Олоферна. Все же остальные дамы в своих фантазиях не пошли дальше простеньких цыганок или безличных неопределённостей. По многим гостьям вовсе невозможно было определить, кого или что они из себя представляли. Женская половина гостей смело может рассчитывать на двойку, полученную от взыскательного зрителя.
Из мужских костюмов были же очень злободневные. К примеру, человек, изображавший из себя внушительных размеров пароход с политическим лозунгом: «Поеду на Чёртов остров за Дрейфусом». Посреди парохода восседал картонный Эмиль Золя, который и готов был немедленно отправиться к территории французской Гвианы, дабы освободить невинно осуждённого капитана артиллерии. Пароход собрал 305 голосов и получил первый приз – золотые часы. Второй приз получил «Фотограф» — мужчина в полутурецком-получеркесском одеянии и картонкой в виде фотографического аппарата, изрядно мистифицировавший публику, обещая за контрамарку выдать каждому его самый достоверный портрет. Все думали действительно получить свою фотографию бесплатно, но «шарлатан» выдавал наивному гостю миниатюрное зеркальце, вправленное в картонку. Удивлял всех гостей и национальный колорит одеяния фотографа, поскольку всем было известно (и это служило частым поводом для шуток), что подавляющее большинство николаевских фотографов было еврейского происхождения.
Третий приз увёз домой «Человек-ваза». Это была действительно ваза, громадная, в рост того, кто был «вставлен» в неё. Очень красиво исполненная в китайском вкусе, убранная искусственными цветами как арка в честь тезоименитства Императора. Были среди костюмированных гостей и мужские фантазии на местную злободневную тему: человек с фонарём на голове и «фонарём» под глазом – «Наше освещение»; костюм с атрибутами строительного дела – «Строительная горячка»; человек вверх ногами и вниз головой – «Наш прогресс», намекающий на отвратительную ситуацию с водопроводом, канализацией и электричеством в городе; больших размеров самовар, воплотивший навязчивую идею трезвости. Но эти костюмы нашли себе мало ценителей и собрали столь ничтожное количество контрамарок, что остались при пиковом интересе.
Но не только высокочтимое Городовое Собрание проводило в Николаеве свои благотворительные вечера. Всякое объединение могло испросить права на такую акцию у николаевского Военного Губернатора (местное самоуправление не обладало всей полнотой власти в городе, вынесенном за скобки стандартной системы власти), обязательно уведомив при этом на что и в каком количестве будут потрачены собранные средства. Казалось бы, какое дело губернатору до того куда уплывают частные пожертвования горожан, ан нет – доложите куда и сколько, а в некоторых случаях и запланируйте из этих денег взнос на общегородские благотворительные цели. Произвол, да и только. Монархия, диктатура, тирания!
Вот, к примеру, Общество охранения народного здравия просит губернатора «о разрешении на устройство для пополнения средств дневного убежища для детей рабочих в зале Городского Собрания 5 февраля сего года с музыкально-литературным вечером с танцами взамен предложенного и отмененного вечера 28 декабря минувшего года». И, конечно же, получает высочайшее дозволение. А вот Его Превосходительство получает прошение от Дирекции николаевского отделения русского музыкального общества, которое «имеет честь покорнейше просить разрешения об открытии в зале Зимнего морского собрания в день устраиваемого в собрании вечера буфет с продажей крепких напитков». Как может губернатор отказать в этой просьбе председателю Отделения императорского музыкального общества госпоже Штукенберг, которая является женой гражданского архитектора, председателя архитектурного комитета Евгения Антоновича Штукенберга. И ещё неоднократно Варвара Григорьевна испрашивает разрешения «по примеру прошлых лет устроить в пользу недостаточных студентов» в Спасском урочище народных гуляний с музыкой, киосками, фейерверками и прочими увеселениями для народа и детей на Царской пристани. Также Военный Губернатор разрешает для благотворительных целей и устройство «буфета со спиртными напитками и горячими кушаниями».
В архиве николаевского губернатора хранится немало интересных документов, свидетельствующих о насыщенной культурной жизни города тех лет. Фабричный инспектор Николаева извещает Военного Губернатора о том, что мастеровые Черноморского завода обратились к нему с просьбой «исходатайствовать им разрешение Его Превосходительства на устройство семейного вечера с танцами в зале «Лира», а николаевский Градоначальник контр-адмирал Карл Михайлович Тикоцкий прилагает своё письмо. В нём указано, что «Разрешив вместе с сим мастеровым черноморского завода устроить 13 сего ноября в зале «Лира» семейный вечер с танцами по подписке поручается полицмейстеру иметь наблюдение за продажей входных билетов, если таковые будут и равно и правильным поступлением сбора по назначению, о результатах коего мне донести». Ни копейки не должно пройти мимо поля зрения городского правителя.
Но не все прошения о дозволении на организацию концертов или праздников получали одобрительные резолюции. Некие любители драматического искусства (как они сами себя назвали) горожане Соколовский, Гнилосыров и Винокуров «желая прийти на помощь обществу Красного Креста» имели честь покорнейше просить разрешить устройство спектакля в доме Сорокина по Малой Морской улице, номер 23, обещая, что весь сбор поступит «на усиление средств вышеупомянутого общества». Но николаевский полицмейстер поспешил уведомить губернатора о том, что «во время спектаклей на улице возле дома Сорокина собирается большая толпа нарушающая тишину и спокойствие соседей». И вследствие этого он уже отказал вышеозначенным лицам в их просьбе относительно разрешения «вновь строить бесплатные спектакли в означенном выше доме». И при этом добрый полицмейстер предложил им «если желают, то устраивать спектакли в театре, в Управе, на даче Барбе, или в одном из зал, имеющих на это разрешение». Напоследок главный полицейский города пообещал впредь никому не разрешать проводить спектакли и иные увеселительные мероприятия в частных домах.
Традиции благотворительных вечеров со сбором денег давно канули в лету. Сегодня сбор средств в пользу нуждающихся зачастую проходит без концертов и литературно-музыкальных композиций. Волонтёрское движение, активизировавшееся с началом военных действий на Востоке Украины, прекрасно существует без лишних «декораций» в виде пышных вечеров и приёмов. Виртуальные сети и средства массовой информации позволяют оповестить большое количество людей и собрать моментальную реакцию на предложение. Вряд ли сегодня будет положительно воспринята идея новогоднего пышного карнавала с костюмами и оркестрами, организуемого с целью сбора денег в пользу украинских воинов, ветеранов или раненных. А главное, что затраты на само мероприятие запросто могут превысить возможный доход. Мир стал практичнее и приземлённее.
Оригинал статья в газете «Вечерний Николаев»