Кто в ответе за Базар?

На днях некоторые горожане стали свидетелями уникального для Николаева события: городские власти в лице крана и трактора с прицепом убирали с Советской уродливые пёстрые пеналы для кассиров, именуемые в народе «позвонишками». Руки дошли? Политическая воля появилась? Украли средь бела дня? Происшествие взволновало весь город. Версии рождались одна за одной. Но назавтра волна успокоилась – будки вернулись на то же место. При том их даже стало несколько больше.

Чтобы понять смысл «картины маслом» надо отойти от неё на некоторое расстояние. Чтобы рассмотреть социальное явление, надо увидеть его в сочетании с процессами, происходящими на протяжении достаточно большого (для жизни одного поколения) отрезка времени. Итак, уходим в прошлое. Для начала в недалёкое. В то, чему лично были свидетелями и соучастниками.

Как это ни стыдно признавать, я был первым «будочником» на Советской. Первым не в смысле «лучшим», а в смысле пионером. В начале голодных девяностых, оставшись без работы в театре, всю прибыль которого съела инфляция, я оказался без малейших средств к существованию. Меня спасла пустая будка диспетчера, которую «забыл» таксопарк. Договорившись про арендную плату, я провёл электричество, повесил новогоднюю гирлянду и начал круглосуточно торговать шоколадками «Команчи» и сигаретами «Магна». Я был единственный в центре города, у кого можно было купить «жевать и курить» после заката. Спустя два месяца я попал на телевидение, и моя карьера работника торговли закончилась.

В середине девяностых с многочисленными будками в центре города уже боролись работники исполкома «взрослыми» методами, иногда преодолевая и физическое сопротивление. Но безуспешно. Киоски росли как плесень, которую плодит подходящий климат: в нашем случае нищета и коррупция. Именно они стали основной причиной роста «будкограда». Каждый раз, когда Николаев погружается в экономический мрак (а это бывало в нашей истории уже не раз) люди выходят на улицу. Но не для того чтобы отстаивать свои права или требовать у власти решительных действий, а для того чтобы хоть что-то продать (одни) и подешевле купить (другие). А через час поменяться ролями.

Середина XIX века. В Крымской войне российская империя потеряла черноморский флот и получила запрет иметь его в ближайшие годы. Адмиралтейство было ликвидировано. Город, ориентированный исключительно на судостроение (причём военное имперское, в котором корабли обходились казне втрое дороже купленных за границей), начал хиреть. «В опустевшем, обезлюдевшем городе жизнь совсем остановилась, не предъявляя уже никаких запросов»*.

А тут ещё вот какая негоразда: к этому времени власти закончили выселение евреев из Николаева. Всё это привело к тому, что упали цены на недвижимость, утекли (в Одессу, Херсон, Алешки и т.д.) миллионные капиталы, сократилось количество купцов и ремесленников. Оставшиеся торговцы в условиях отсутствия конкуренции вступили в преступный сговор и искусственно подняли цены на все необходимые товары. Уменьшились поступления в казну. Город нищал. Торговля из приспособленных помещений и мест (коих к слову сказать хватало в Николаеве) выплеснулась на улицы, уходя от сборов. А в это время на три десятка тысяч жителей города уже существовали три больших рынка (Военный, Сенной и Шлагбаумский) и один огромный Базар. Находясь в центре, Базарная площадь занимала значительную часть города. От Херсонской (проспект Ленина) она тянулась до Привозной (Дунаева), а от Соборной (Советской) до Молдаванской (Декабристов). Лоточная же торговля просачивалась на юг до Сенной Площади и выплёскивалась на Херсонскую (до Черниговской). Сколько и где в остальных местах торговали, сейчас сложно уже сказать, но картина современного «Будколаева», поможет нам дорисовать в уме масштабы торгового хаоса тех лет.

Назначение губернатором Николаева адмирала фон Глазенапа изменило жизнь города. Вся торговля была упорядочена и начала приносить солидный доход. Приходы с торговых площадей в первый же год превысили весь остальной земельный налог, который платили горожане. Но это произошло не на пустом месте, а одновременно с быстрым развитием Николаева как центра международной зерновой торговли, а позднее вновь как судостроительного гиганта. Промышленный рост дал работу десяткам тысяч людей и толчок цивилизованному развитию торговли.

Не надо быть крупным экономистом, чтобы понять простой факт: пока у города не появится новая макроэкономическая жизнь, мы обречены посещать дешёвые рынки и покупать у незаконных торговцев контрафактные товары. Потому что каждому из нас это экономически выгодно. Мы не можем, как граждане богатых стран, выезжать раз в неделю на своих автомобилях в загородные супермаркеты, дабы купить еды на неделю. Мы идём в ближайший ларёк и покупаем двести грамм колбасы неизвестного происхождения, потому что у нас нет денег на иную. Супермаркеты Николаева потеряли былую славу. Продуктовые магазины, магазинчики, ларёчки, будки, киоски открываются у каждого под носом, заманивая к себе обнищавшего покупателя с его последней отложенной на еду копейкой.

А вот с коррупцией бороться надо. И можно. Для этого достаточно лишь политической воли и совести. А это, согласитесь, товар сегодня ещё более дефицитный, чем колбаса, сваренная по ГОСТу.

* «Исторический очерк столетнего существования города Николаева» Григорий Ге. 1890 г.