«Страсти вводят нас в заблуждение,
так как они сосредотачивают всё наше внимание
на одной стороне рассматриваемого предмета
и не дают нам возможности исследовать его всесторонне»
К.А.Гельвеций
Десятого февраля 1936 года в девятнадцатилетнем Иване Алексеевиче Красникове родилась вторая страсть. Первой его беззаветной любовью уже много (!) лет была литература. Юный Иван с младых лет видел себя писателем. Он готовился к написанию масштабного литературного произведения, которое будет способно сравниться с романом его кумира и земляка Михаила Шолохова.
Донской казак Иван Красников был красив и смел. Говорил и писал на русском и украинском языках, был достаточно образован для своих лет. Цитировал по памяти стихи, сам писал поэтические строки. В феврале 1936 года он приехал в город Николаев на литконсультацию в газету «Шлях індустріалізації». Встречи с профессиональными писателями и журналистами чередовались с литературными курсами, семинарскими занятиями и творческими вечерами. Приходили на литературные консультации молодые писатели, поэты, рабкоры – все, кто мечтал о писательской славе. «Со слёта литкружковцы разъезжались с огромной эмоциональной зарядкой, обогащённые творческим опытом. До поздней ночи в железнодорожных вагонах и автобусах продолжались дебаты, по вопросам, поднятым на литературном слёте» — так писали Николаевские газеты тех лет.
Из Николаева Иван Красников увёз не только новые знания по профессии литератора, но и сердечную занозу. Он влюбился в Наталью Р. (имя героини изменено), рабкора местного издания, «зрелую женщину», как он назвал её. Наталья была на двадцать два года старше Ивана. С первой же встречи на литературных консультациях у них завязалась активное эпистолярное общение. Сначала короткие записки, затем – после отъезда Ивана – письма и открытки. Роман «в конверте» длился пять лет, с 1936 по 1941 год. За это время Иван написал шесть десятков сообщений. Наталья получала их через абонентский ящик почты и хранила втайне от семьи. После смерти Натальи (это были семидесятые годы прошлого века) эти письма оказались у её знакомой – вдовы инженера Рюмина Татьяны Владимировны. Рюмина передала их Людмиле Чичкань, а уже Людмила Феодосиевна подарила их виртуальному музею.
За время «заочного романа» герои истории встречались лишь раз, если не считать первого знакомства. Иван жил в небольшом посёлке под Макеевкой, работал на шахте, два года служил в пограничных войсках в Средней Азии. И всё время писал своей любимой признания и стихотворения. От литератора Красникова дошло до нас лишь одно опубликованное произведение. Стихотворение «Нас не один миллион». Оно заканчивается так:
В мерном движеньи колонн
Чувствуешь? – Наша сила.
Нас не один миллион,
Нас не один миллион
Партия наша взрастила.
Светом зари прекрасной
День озарён чудесный.
Жизнь наша – светлый праздник
Счастья, любви и песен.
Цепочка писем и записок открывает для нас интереснейшую историю с двумя героями. Он – настойчивый, самолюбивый, гордый юноша. Смелый на бумаге и чрезвычайно застенчивый в реальной жизни. Мечтает о большой литературе, о большой любви, об известности и славе. Она – взрослая, семейная женщина, поддавшаяся на вспышку любви с первого взгляда – ведёт многолетнюю тайную переписку с молодым поклонником, то охлаждая его неуёмный заочный пыл, то даря надежду. Отправляет ему свои фотографии по его настойчивой просьбе. Во время единственного приезда в Николаев, она отказывается встретиться с ним наедине, опасаясь разговоров и подозрений. Но хранит его письма до самой своей смерти.
А юноша влюбился сразу. Его накрыло словно взрывной волной. Первая записка, датированная 10 февраля с припиской «литконсультация» озаглавлена «Трагедія».
«Ваші очі, товаришко, як дві кулі з нагана,
І вже в моїм серці трагічна рана,
Але я не помер і навряд помру,
Чи кинуся в прірву з пекельної кручі.
Хвилину! Здається, я бачу кручку,
Де можно зійти разом з вами під ручку.
Напишите, ваше имя, отчество, фамилию, год рождения и адрес. Не смущайтесь этой анкетности. Чем работаете? Меня это интересует в двух планах. Как будущего литератора и ещё… Меня очень интересуют люди. Особенно начинающие писать. Простите, что перебиваю Вам слушать. Вы так внимательно слушаете! Ив. Красников».
В первом же письме он обращается к малознакомой женщине «дорогая».
«16 июня в журнале прочитал вашу заметку о семинаре. Где тепло вспоминаете друга моего Владимира Автономова. Прочитал, и захотелось в Николаев, вновь увидеть вас, почувствовать вашу золотую зрелость, ощутить ваш взгляд. Вы мне на семинаре написали «поговорим при случае…» и не пришлось. Жаль. Думаю, что будем переписываться, хорошо познакомимся, будем дружить, и в будущем увидимся. Бывайте здоровы. Быстренько отвечайте, если думаете иметь со мной переписку».
Через месяц второе письмо, перемежающееся любовной лирикой. В конце приписка: «Это не письмо. Это лирическая грусть. Нескладное воплощение мыслей». Наталья ответила на первое письмо. Воодушевлённый юноша пишет: «Многое ускользнуло за давностью. Я в бытность в Николаеве, в период моих исканий, опытов познания мира, хотел поговорить откровенно с вами. По некоторым обстоятельствам я уехал, и мы остались в неведении. Я не знал вашей фамилии, имя. Я чувствовал в вас человека. И вот, в краю далёком – не забыл». И ещё одна страсть проступает на жёлтых листках письма. «Сейчас чертовски много желаний. Хочется сделать большое, нужное всем. И мне кажется, напишу значимую вещь».
Первого августа девятнадцатилетний юноша тоном опытного литератора даёт советы своей заочной знакомой. Он говорит ей о необходимости основательно работать над «долгозначительными вещами». Если бы можно было бы не работать на службе, то это было бы неплохо. Но это невозможно, а потому – работать вдвойне! Он уверен, что «пробьётся, протопчет свою дорогу в труднейшем деле – в литературе». Через неделю новое письмо, адресованное «милой». «Первой ласточкой весны, весны моего сердца и разума» называет Наталью Иван. Юноша витиеватыми фразами повествует о своей тяжёлой жизни. «Оглядываю пройденную жизнь мою. Глянешь и ужаснёшься. Мир залит слезами. Солёными слезами. Потом восходит заря и красит эту прозрачную росу-слёзы кровавым пламенем и это есть слёзы сдобренные кровью работяги, труженика народа». В конце письма приписка, что 25 августа уезжает в Москву. Надо понимать, что по литературным вопросам.
В следующем письме (середина августа): «Скоро, скоро поезд голубой увезёт меня в столицу. Москва меня порадует». А пока что вкалывает юноша на Макеевском руднике. «Скука бесплотная. Нет возможности работать. И всё же при этих условиях я думаю что-либо написать». Три листа полные литературных и сердечных страстей. «Всем сердцем я вас полюбил. В грустные для меня минуты я беру ваши письма, и вы возникаете в моей памяти как забытая сказка. Мне очень хочется, чтобы вы прислали мне свою фотокарточку». Последнее слово подчёркнуто дважды. «Ваш незабываемый образ будет жить со мной и радовать. Ведь это незабываемо. Сердца первые порывы. Ласточка, первая ласточка весны сердца.
Скоро осень. Лето на исходе.
Бабье лето. Поворот.
Золотой канун разлуки.
Так и кажется, что вот
Чьи-то медленные руки
Чью-то шею обоймут
И таким кольцом обхватят,
Что разнять их сил не хватит».
Можно бесконечно листать эту интимную переписку. 25 августа следующее письмо, через неделю ещё одно. В каждом из писем есть и «третий лишний» — Шолохов. «Как он вам нравится? Прошу любить и жаловать». И ещё один мужчина несколько раз появляется в этой истории – Володя Автономов. Его друг, который выступает невольным посредником – голубем-почтальоном – между влюблённым и предметом его страсти. «Говорили и о нашей дорогой «зрелой женщине». Я расспрашивал о Вас всё, что знает Володя». В Москву Иван уже не едет – «отложил на некоторое время по непредвиденным обстоятельствам». Будет в Макеевке. «Я должен чертовски много сделать».
Он пишет по нескольку писем в месяц. Даёт Наталье литературные советы, шлёт своё фото с припиской, что о своей внешности сам не лестного мнения. Вкладывает в письмо ландыш, который был засушен в книге «Тихий Дон». Рассказывает, что много работает в литературном смысле и уже думает перейти от мелких вещиц к большому писательскому труду.
Литературные планы, Шолохов и заочная любовь – вот три постоянные темы. «Между работой, всепоглощающей и радостной до боли, я мечтаю о том дне, когда мы встретимся». И тут же рекомендует Наталье больше писать, заняться переводческой работой, овладевать техникой. Цитирует свой перевод на украинский язык Пушкинского стихотворения, подписанный псевдонимом «Владимир Аксай».
В 1937 году Иван несколько раз пишет о планируемом приезде в Николаев. Но так и не приезжает. Работает водовозом в Макеевке. Пишет, но нигде не печатается. С Натальей возник конфликт. Она без спросу автора отправила в газету его украинский перевод Пушкина. В этом страшном году впервые появляется в переписке политическая тема. Враги, убийцы, литературные пакостники и подлецы. «Сейчас нужно жестоко выжигать эти подлые мёртвые души, чтобы они не воняли в нашем саду». Наталья остужает пыл влюблённого юноши, и вот он уже сомневается ехать ему в Николаев или не ехать. «Очень досадно, что заслуживают внимания мои дрянные письма, а не живой человек, пишущий их».
И вот в июне 1937 года Иван приезжает в Николаев. Но встречей со своей любовью он разочарован. Она отказалась встречаться с ним с глазу на глаз, опасаясь пересудов и сплетен. А он не захотел увидеться в большой компании. Он надеялся встретить её на занятиях литературного кружка, но консультации отменились. Зайти домой к Наталье Иван не решился и уехал из города, так и не пообщавшись с той, которой писал душевные письма, признаваясь в любви и изнемогая от страсти.
Ах, всё могу я побороть,
Только не любовь.
Прости меня, хмельная плоть,
Кружи, шальная кровь.
С тобою просидим вдвоём
С зари и до зари.
Люби до смерти, а потом,
Коль можно – повтори!
В октябре 1937 Ивана призывают в армию. Он уезжает на границу с Афганистаном, откуда пишет Наталье о том, что болен «любовным бредом» и ходит по Ташкенту, опустив глаза, чтобы девушки не подумали, что он в них во всех влюблён. Он просит её приехать к нему, предполагаю, что это не возможно. Теперь он пишет гораздо реже. Весной тридцать восьмого он заводит разговор о будущей совместной жизни, ему тяжело «сознавать, что она мучается в своей семейной жизни нескладной». Следующее письмо приходит в октябре. Его Ната, Наточка охладела к нему. Или это время её остудило. Ничего он большого до сих пор так и не написал, но зато собрал много жизненного материала, и скоро будет работать над «вещами». Планирует (в какой раз уже) приезд в Николаев, к ней.
В конце 1938 Иван шлёт Наталье два журнальных листка со статьёй А.Эрлиха о браке и семье. В феврале 1939 она получает грустное письмо, в котором Иван пишет, что она отреклась от него и снова обещает приехать, но уже в апреле.
Письма приходят всё реже. Раз в полгода. В них вырезки из газет с чужими статьями. В коротких записках мечты о будущем медовом месяце. И вновь цитаты из «Тихого Дона». Шолохов незримо присутствует в жизни Ивана не меньше, чем Наталья.
В сороковом году Красников вновь собирается (какой уже раз!) в Николаев. В Москве напечатали одну его «небольшую вещичку». Летом приходит короткая записка с извинениями, что не смог приехать, но обещает через пять месяцев приехать насовсем. Осенью — «как хочется встретиться, поговорить!». Обещает сообщить о дне выезда в Николаев. В январе сорок первого он возвращается из Средней Азии в Макеевку. И снова в письмах слова о любви и писательском труде. «Литература — вот та область искусства, которой не жалко посвятить жизнь свою».
В первых числах апреля 1941 года Иван пишет, что вот уж было, выехал в Николаев, так вызвали срочно в Москву. Но он приедет к ней всё равно, хотя побаивается, что новая встреча будет такой же неудачной. И вот 29 апреля он в Николаеве. Но встреча не состоялась. Иван пишет возлюбленной открытку и уезжает из города.
22 июня 1941 года Наталья получила последнее письмо от своего давнего поклонника и друга. Оно написано на оборотной стороне сводки новостей с полей войны в бассейне Средиземного моря. «Милая, нет слов, чтобы выразить свои чувства. Пока никуда не пиши. Твой Ваня». На этом переписка обрывается… А вскоре в боях за родину обрывается и жизненный путь Ивана Красникова. Человека, который за свою короткую жизнь много трудился и мечтал, но так и не успел ни написать «главной книги», ни создать семьи с горячо любимой им женщиной.
PS. Удалось выяснить, что 20 октября 1941 года Иван Алексеевич Красников был призван в ряды красной армии в городе Пенза, куда он выехал, эвакуируясь из Донбасса. А спустя месяц мать Ивана Дарья Гавриловна получила извещение о том, что её сын красноармеец Красников пропал без вести.
«Иллюзия – непременное следствие страстей,
глубина которых измеряется степенью ослепления,
в которое они нас погружают».
К.А.Гельвеций.
Оригинал статьи в газете «Вечерний Николаев»